Духовный аспект трезвости.
С самого начала нам следует определиться с понятием трезвости. По учению Священного Писания и святых отцов, трезвость — это не только христианская умеренность в употреблении пищи и пития, но прежде всего непрестанная бдительность над собою в охранении души и тела от всяких нечистых и греховных мыслей, пожеланий и дел и является такой духовной добродетелью как трезвение.

Святейший Патриарх Алексий 2 говорил:
«Трезвение – это добродетель внимательного отношения к собственной духовной жизни, в противовес рассеянности. Эта добродетель нам особенно необходима сегодня, когда наше общество во многом утрачивает традиционные духовные ориентиры и тем самым – часто не осознавая того – подвергает себя значительной опасности».
Как говорит преподобный Исихий Иерусалимский:
«Как без пищи и питья невозможно жить на земле, так без хранения ума и чистоты сердца — что называется трезвением — невозможно душе достичь чего-либо духовного и угодного Богу или избавиться от мысленного греха, даже если бы кто-нибудь страхом мук принудительно удерживал себя от согрешения делом».
Таким образом семейная жизнь православного человека должна проходить под знаком духовного трезвения, преображения самого себя. Как сказал преподобный Серафим Саровский: «Спаси себя и тысячи вокруг тебя спасутся». Только человек ведущий внимательный образ жизни способен правильно строить свои отношения с другим человеком.
Что же такое семья? По словам священника Павла Гумерова (автор множества книг и статей, клирик храма святителя Николая, г. Москва): «Это и малая Церковь, где мы проходим свое служение Богу и ближним, и монастырь в миру, где мы учимся смирению, терпению и послушанию и где всегда есть стимул для духовного роста».
Итак, семейная жизнь – это в первую очередь духовная жизнь, упражнение в добродетелях, что носит точное наименование — аскетика. Профессор Московской духовной академии Алексей Сидоров говорит, что «опыт мирянина» по своей сущности не отличается от опыта монашеского». «Аскетизм, — продолжает тему Митрополит Алексий (Кутепов),— это жизненный ответ христианина на то призвание, которое Богом обращено к каждому. «…Будьте совершенны, как Отец Ваш небесный совершен есть» (Мф. 5: 48). Это касается всех христиан. Мирянин, как и монах, имеет полную возможность ходить перед Богом».
И, конечно же, аскетика подразумевает трезвение, а трезвение – это прежде всего исихазм – умное делание.
По словам Епископа Игнатия (Брянчанинова): «Внутренним деланием, умным, душевным деланием, умной молитвой, трезвением, хранением и блюдением ума, вниманием называется одно и то же: благоговейное, тщательное упражнение в молитве Иисусовой».
Человек, проходящий молитвенное делание, по словам святителя Игнатия, «станет Его обителью. Если же ум и сердце вне общения с Богом, то и весь человек пребывает в духовном растлении».
Но современному христианину достаточно тяжело найти правильный путь к Богу и слова апостола Петра, который говорит: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить»(1Петр. 5,8), остаются малопонятными. Можно много услышать о трезвости, как о борьбе с пьянством, но о духовном трезвении как о необходимости, даже на приходах услышать можно крайне редко.
И это не удивительно, так как по словам протоиерея Владимира Воробьёва (ректора Православного Свято-Тихоновского Богословского института): «Очевидной бедой некоторой части современного духовенства являются духовная безграмотность, теплохладность в вере, сребролюбие, любостяжание, отсутствие стремления к самосовершенствованию, безразличие к духовному состоянию паствы, непонимание того, в чем состоит главный долг и подвиг пастыря, какими способами он исполняется и совершается».
Более того в наше время, по словам игумена Петра Мещеринова: «Всё церковное профанируется и опошляется, так что многие люди под Церковью понимают не Христа и христианскую жизнь, а Масленицу, Красную горку, яблочные и прочие «Спасы». А происходит эта подмена вследствие того, что, как говорит опять же игумен Пётр Мещеринов: «Настоящее, церковное, Евангельское, православное святоотеческое христианство совершается внутри сердца человека, оно скромно, неэффективно, непублично, оно чуждо развлечения, требуя ровности жизни и внимания к себе. В некотором смысле оно сухо и буднично. Если человек не живёт им, то у него появляется потребность расцвечивания этой «сухости» внешним (пусть даже и религиозным) развлечением, эффектностью».
Как говорит апостол Павел: «…плод ваш есть святость…» (Рим. 6:22), поэтому вспомним о том, что каждый из нас – часть Тела Христова и от нашего духовного состояния зависит не только состояние малой Церкви – семьи, но и состояние всей Церкви в целом.

Приложение.
Протоиерей Владимир ВОРОБЬЕВ,
ректор Православного Свято-Тихоновского Богословского института
Либеральное пастырство
Современного начинающего священника, кроме обычных искушений, подстерегают и новые соблазны. Одно искушение мы назовем либеральным пастырством. Оно проявляется в излишне вольных отношениях с пасомыми. Понятие о послушании духовнику, о смирении перед ним в этом случае почти полностью отсутствует. Вокруг подобного духовника складывается сообщество, похожее на протестантское… Христианство понимается здесь более рационально, подчеркивается его социальное значение, экуменическая направленность, терпимость к инакомыслящим. Часто встречается весьма свободное отношение к догматам, канонам, традициям, постам. В такой общине постоянно ищут новые формы церковной жизни, подвергая резкой критике недавнее прошлое, хотя при этом нередко ссылаются на древнее предание. Характерно также напряженно-недоверчивое или даже отрицательное отношение к монашеству. Национальная русская традиция воспринимается здесь только как ретроградство и провинциализм. Образцом, как правило, служит Запад, интеллигентское диссидентство считается хорошим тоном или даже нормой. Священники этого направления имеют обычно весьма светский вид, носят штатскую одежду, ведут светскую жизнь.
Пётр Мещеринов.
«Цель жизни христианина – соединиться со Христом, жить Им и с Ним, и в Нём обрести спасение и мир, счастье и бессмертие».
В противоположность настоящему, «трудному» христианству существует гораздо более распространённое другое христианство. Оно характеризуется, в числе прочего, двумя вещами: двоеверием – христианством без христоцентризма, и магизмом – христианством без синергии и нравственного труда.
Всё церковное профанируется и опошляется, так что многие люди под Церковью понимают не Христа и христианскую жизнь, а Масленицу, Красную горку, яблочные и прочие «Спасы».
Что из всего этого получается на практике? То, что церковь превратилась у нас в некую белую магию православного обряда. Со Христом человеку не всегда легко и комфортно. Он заповедает: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь (Мк. 12, 30). Это требует, как я уже сказал, нравственного напряжения, устремления сердца ко Господу. Людям это неудобно, да и с амвонов не часто услышишь об этом. Пастырям проще выступать в роли жрецов – отслужить молебен или требу, и, получив плату, на этом закончить созидание Церкви. Людям же легче поставить свечи, написать записки, пройти по канавке и т.п., в надежде, что они автоматически окажут нужное магическое действие, – чем разбираться в своей жизни и строить её в соответствии с Евангелием.
Настоящее, церковное, Евангельское, православное святоотеческое христианство совершается внутри сердца человека, оно скромно, неэффективно, непублично, оно чуждо развлечения, требуя ровности жизни и внимания к себе. В некотором смысле оно сухо и буднично. Если человек не живёт им, то у него появляется потребность расцвечивания этой «сухости» внешним (пусть даже и религиозным) развлечением, эффектностью.
Профессор Московской духовной академии Алексей СИДОРОВ.
Только действенное стяжание «исихии» и христианских добродетелей и открывает путь к богомыслию.
Само слово «аскетизм» происходит от греческого глагола «аскео» — «упражняться», которое обозначало в классическом греческом языке, помимо прочего, и упражнение тела. В языке же церковной письменности оно стало обозначать прежде всего «упражнять (тренировать) душу», «осуществлять (или стяжать) добродетели» и «подвизаться». Это некая целостность, которая трудно, мучительно, но и радостно достигается в единении человека с Богом.
Святой праведный Алексий (Мечев) Московский.
Слепота наша в том, что считаем себя зрячими: слишком горды мы. Мы все видим, все переживаем, только не видим греха своего, и оттого слепы, и грех остается в нас!
Исихий Иерусалимский
Не видит солнечного света родившийся слепым; так не видит сияний обильно исходящей благодати тот, кто не живет в трезвении; не освободится он также от греховных, ненавистных Богу дел, слов и помышлений. Таковые во время исхода своего не минуют князей ада.
Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией; оно называется также сердечным безмолвием и есть то же, что хранение ума от помыслов.
Как не следует писать буквы на воздухе, а надо их вырезать на чем-нибудь твердом, чтобы они сохранились надолго, так и с трудом трезвения нам нужно сочетать Иисусову молитву, чтобы прекрасная добродетель трезвения всегда пребывала в нас вместе с Ним и благодаря Ему вовеки в нас сохранилась.