Мистика исихазма, соединила в себе глубокую молитву и созерцание Фаворского света. Исихастская созерцательно-молитвенная практика, особенно среди иконописцев, учение о Фаворском свете и обожении оказались наиболее глубоким раскрытием учения об образе, которое положено в основу богословия иконы.
Для предыдущих поколений, живших в православной среде, был доступен язык иконы, ибо этот язык понятен только для людей, знающих Священное Писание, богослужения и участвующих в Таинствах. Современному же человеку, этого достигнуть значительно сложнее, тем более что в наших храмах больше живописных икон, чем икон древнего, строго канонического письма.
Академический (живописный) стиль иконописания пришёл в Россию с католического запада в после петровское время. От латинян пришли к нам и различные отступления от канонов. Наличие живописных икон и их популярность среди православных людей говорит о подмене духовных ценностей душевными.
Как говорит архиепископ Аверкий (Таушев): «не нравится современному человеку древняя иконопись, так как духовное чутье его слишком неразвито для того, чтобы понять и оценить «духовную» красоту».
Учение Церкви об иконописном образе можно найти у многих святых отцов, но, в основном, оно изложено в Деяниях VII Вселенского Собора (787 г.), в трудах преп. Иоанна Дамаскина и преп. Феодора Студита, которые формулировали свое учение в противостояние ереси иконоборчества. На Соборе было определено, что правильное почитание икон есть, в первую очередь, истинное исповедание Христа и Пресвятой Троицы, и честныя иконы должны создаваться не художниками, а святыми отцами. Последний Вселенский Собор постановил: «То, что сохраняется в Кафолической Церкви по Преданию, не допускает ни прибавления, ни уменьшения, а кто прибавляет или убавляет что-либо, тому грозит великое наказание».
За первые пять-семь веков истории христианской Церкви была выработана особая форма изобразительного искусства, отличная от всякой другой, форма постоянная, твердая – эта форма – канон. Каноническая икона имеет свой символизм, выработанный веками.
Всем хорошо известна поясная икона Господа Иисуса Христа, на которой Он изображен с открытым Евангелием в левой руке и с правой рукой, пальцы которой сложены особым образом. Народное сознание обычно понимает это как благословение Господом молящегося. Поэтому на живописных иконах XIX-начала XX веков пальцы правой руки Спасителя изображаются сложенными в священническое «имясловное» благословение, когда они изображают греческие буквы IC XC. Но если мы внимательно посмотрим на традиционную древнерусскую или византийскую икону, мы вовсе не найдем там имясловного благословения, а обнаружим, что правая рука Христова имеет несколько иной жест: большой палец соединен с малым средним, а остальные разогнуты. Обратившись к историческим данным, мы с удивлением узнaем, что данный жест символизирует не благословение, а то, что Спаситель изображен в процессе произнесения речи, а именно — он благовествует евангелие Царства Божия.
Лик Христа как правило в обрамлении крестчатого нимба. Крест на нимбе состоит из девяти линеечек, означающих 9 ангельских чинов, славу Божию. На фоне — буквы означающие сокращение имени Иисус Христос. На правой стороне хитона Господа Иисуса Христа изображается клав — нашивная вертикальная полоса, символ царской власти византийских императоров. В иконографии Спасителя клав – знак царственности, чистоты и совершенства человеческой природы Христа. На иконах хитон Спасителя пишут обычно в красных тонах, а гиматий — в синих. Эти цвета символизируют человеческую и Божественную природы Христа. Синий цвет, символ чистоты и непорочности. Красный —кровь Господа, пролитая ради нашего спасения. Одеяние такого цвета –указание на царственное достоинство Спасителя. Иногда Спасителя изображают и в одеждах другого цвета, чтобы подчеркнуть Его Божественные свойства. Так, на иконе «Спас в Силах» Господь изображен в одеждах золотого цвета, напоминающих нам о сиянии Его небесной славы.
Пресвятую Богородицу принято изображать в мафории — четырехугольном плате или накидке. В иконографии тонa плата Богородицы темно-красные – в напоминание о царственном происхождении Пречистой и о перенесенных Ею страданиях. Кроме того, багряный «царский» цвет мафория знаменует, что Богородица — Матерь Царя Христа. По краям мафорий отделан золотой каймой и бахромой, что символизирует пребывание Богородицы в Божественном свете и говорит о Ее причастности к славе Господней. Прикрытый мафорием голубой или синий цвет туники, нижней одежды, и чепца символизирует девство Богоматери. Мафорий Пресвятой Богородицы на иконах украшается тремя символическими звездами — на челе (символ девства в момент рождества Спасителя), на правом плече (символ девства до рождества), на левом плече (символ девства после рождества). Вместе с тем три звезды являются еще и символом Пресвятой Троицы. На некоторых иконах фигура Богомладенца закрывает одну из этих звезд, знаменуя вочеловечение Сына Божия — Второй Ипостаси Пресвятой Троицы. Поручи в одеянии Божией Матери символизируют сослужение Богородицы — а в Ее лице и всей Церкви — Главе Церкви, Господу Иисусу Христу.
На иконах всегда можно узнать равноапостольных, мучеников, страстотерпцев, благоверных князей и княгинь, которые имели царское достоинство. На главе своей они имеют венец или корону. Далматика – длинная верхняя одежда, которую носили поверх туники, с широкими рукавами, имеет у царственных святых богато украшенные оплечье, передник и подольник. Далматика хорошо видна, например, на иконе Царственных Страстотерпцев у царевны Ольги и цесаревича Алексия. Плащ царских особ напоминает императорскую багряницу. Все эти детали подчеркивают высокое достоинство царей – помазанников Божиих. С непокрытой головой изображают отроковиц и юных дев – например, мученицу Веру и младших Великих Княжон на иконе Царственных Страстотерпцев – Марию и Анастасию. Мученики — продолжатели апостольского служения, и поэтому на их иконах присутствует крест. Он изображается в руках святого и является символом и апостольского благовествования, и символом жертвенности. В иконографии мучеников используется красный цвет как образное выражение страданий за веру, и красные одежды мучеников — символ пролитой крови.
Икона лишена эмоций – всё изображения воспринимается на духовном уровне, так как в ней нет ничего лишнего — цвет, жесты, складки на одеждах, вещи – всё, как мы видим, глубоко символично
Кисть иконописца бесстрастна: личные эмоции не должны иметь места при написании иконы. Более того, чем выше его духовный облик, тем более икона являет собой духовную реальность. Как только появляются личные эмоции, так сразу иконописец становится художником.
В противоположность иконописцу, художник, как не имеющий духовного опыта, основывается на своём воображении. «Способность воображения, — говорит епископ Игнатий (Брянчанинов), — находится в особенном развитии у людей страстных. Она действует в них соответственно своему настроению, и все священное изменяет в страстное. В этом могут убедить картины, на которых изображены священные лица и события знаменитыми, но страстными художниками…С кого итальянские живописцы писали изображения святейших жен? Со своих любовниц. Знаменитые Мадонны Рафаэля выражают самое утонченное сладострастие».
Стоит заметить – если икона становится бессловесной, чувственной, внешней, она перестает быть иконой.
Языком линий и красок догматическая икона раскрывает учение Церкви. И чем чище и выше жизнь христианина, тем доступнее его душе язык иконы. Поэтому в Церкви существует постановление Стоглавого собора — писать иконы так, как писали древние иконописцы, брать их иконы за образцы.